Господин замолчал, но говорил его хлыст, стегающий по обеим сторонам от Айяры очень быстро. Сухие щелчки отпечатывались в сознании.

– Твоё счастье, Айяра, что на тебе нельзя сейчас оставлять следов, чтобы не возбудить даже малейшего подозрения.

Господин помолчал и ткнул носом сапога под подбородок, приподнимая его:

– Мать-Ткачиха?

Айяра затараторила быстро-быстро:

– Она занята своими паучками. Новый выводок. И ничего не подозревает.

Сапог ткнул в челюсть, казалось бы, несильно, но больно.

– Уверена?

– Да, Господин. А Верховный усердно ищет пути избавления своего олуха от клятвы.

– Её невозможно отменить, глупца ждёт неминуемая смерть, если он не вернётся на путь служения. Но Верховному о том знать не стоит. Хватка у него уже не та. И он никогда не выказывал рвение в цитадели… Но если вдруг окажется, будто одна из тайн оберегалась столь тщательно, что о ней знают единицы?..

– Господин?..

– Ничего особенного. Всего лишь сделать вид, якобы связь можно разорвать. Девчонку в любом случае нужно будет убрать, если она как бельмо на глазу олуха. Верховный с радостью согласится. Он больше переживает за репутацию, чем за собственного сына. И даже если заподозрит неладное, будет рад уйти незапятнанным славой о сыне-клятвопреступнике. Он держит это в тайне. И как может, оттягивает начальные ступени церемонии.

– Хорошо, Господин. За ней отправятся чистильщики?

– Это лишнее. Ты забыла, Айяра, о мальчишке. Его вот-вот доставят. Нужно будет всего лишь дать случайно увидеть его девчонке. Мой старый друг из Нижнего города позаботится об этом в нужный момент. И она сама придёт к нам.

– Нужно лишь не опоздать.

– Да, Айяра. Не опоздать и не высовывать свой нос. Ты – убитая горем и притихшая невеста. Не более того.

– Вы так мудры, Господин.

– А ты недостаточно прозорлива. Твоё честолюбие не даёт тебе здраво мыслить.

– На этот раз всё должно получиться, мой Господин.

– Даже если не выйдет, всегда можно будет надавить на чувство вины, показав мальчишку Инсару.

– Но он даже не догадывается о его существовании.

– И что с того? Яд разъедает ему мозг и лишает воли, но глаза у него есть. Это будет последней каплей.

– Да, Господин.

– Свободна, Айяра.

Айяра послушно приложилась губами к стальному носу сапога и поползла назад, не поворачиваясь к Господину спиной. Ни в коем случае. Господин не любил неповиновения хоть в чём-то.

Она не сомневалась, что как только всё устроится лучшим образом, он не преминет напомнить ей о всех промашках, даже самых маленьких. Холодок пробежал по телу, словно каждая нить паутины на её теле стала оголённым нервом. Скорее всего, так и будет. Армат, «бездушный» заставит её испытать сильнейшую боль. Но к тому времени они будут дёргать за ниточки этот город. И ощущение триумфа принесёт невиданное наслаждение, которое перекроет всё.

– Да ты просто не убиваемая скотина! – послышался насмешливый голос Ризвана.

Инсар открыл глаза. Комната качалась и никак не удавалось сосредоточить взгляд на фигуре приятеля. Она расплывалась в стороны, отчего приятель казался ещё бо́льшим здоровяком. Инсар медленно сел. Серая муть перед глазами начинала таять и очертания предметов становились чётче.

– Не советую этого делать, – голос Ризвана стал более серьёзным.

Инсар, наплевав на предостережения, попытался встать, но оказался отброшен на кровать ударом кулака. Внутри взметнулась злость и странным образом разорвала последние остатки липкого кокона сна.

– Давно хотел это сделать, – заулыбался Ризван, потирая костяшки кулака о ладонь, – может быть, попытаешься встать ещё раз, а? Второй кулак тоже чешется.

– Заткнись, болтун, – буквы складывались в слова медленнее, чем хотелось бы.

– Хоть говорить не разучился, и то хорошо, – снова хмыкнул Ризван, но тут посерьёзнел, – если ты пришёл в себя, придётся тебе как следует потрепать своим языком, рассказывая, что произошло. Не хватает парочки деталей.

– Ничего. И отвали от меня.

– Да что ты? Хочешь сказать, просто дрых без задних ног пару седмиц?

Инсар провернул в голове сказанную мысль, отозвавшуюся звоном. Так долго… Рука коснулась лица, заросшего ещё больше, чем было.

– Мне ты ничего не хочешь говорить, но я настаиваю.

Ризван выделил последнее слово.

– Говорить придётся, Инсар. С момента, как ты прилёг… отдохнуть, прошло немало времени. Меня, знаешь ли, повысили. Я временно занимаюсь выполнением твоих обязанностей. И поскольку ты не пришёл в себя окончательно, я могу заставить тебя говорить.

Инсар слабо улыбнулся.

– Чем ты можешь пригрозить мне? Ты же знаешь, что для меня вопрос решённый.

– Я выколочу из тебя дурь, Инсар. И плевать, сколько времени ты будешь на меня дуться после этого.

– Мне нужно увидеть…

– О-о-о, заговорил! Тебе нужно. И что тебе нужно? Увидеть ненаглядную занозу? Здесь я тебе ничем не могу помочь.

– Заткнись. От тебя голова раскалывается больше прежнего. Как скоро отправляются следующие наёмники?

– Прошёл почти целый сезон. Осталось совсем немного.

Почти целый сезон. Так быстро. Пролетел как один бессмысленный день.

– Девчонку нужно вывести из города.

– О-о-о, да ты смышлён. Добавилось мозгов, да? Позвать её прямо сейчас?

Ризван огляделся по сторонам, словно искал девушку, и даже зачем-то заглянул в кувшин.

– Прекрати, идиот, – не выдержал Инсар.

– Я – идиот? Похоже, что у тебя последние мозги засохли! Или ты считаешь, что она до сих пор здесь? Конечно, она ещё в городе. Но не в том, в котором ты думаешь, тупица. И не надо на меня смотреть так, словно это я во всём виноват. Что такого ты с ней не поделил в последний день, если красотка кинулась травить тебя, а потом спустилась в крысиные норы?

Нижний город? Сочетание этих слов подстегнуло сильнее, чем хлыст кнута.

– Эй, постой, постой! Куда собрался?

– Это всё зашло слишком далеко. Ей здесь не место. Плевать, что она хотела сделать и что уже успела сделать. Надо вывести её оттуда.

Инсар поднялся и натянул рубаху, разгоняя движениями кровь по телу.

– Нет, я ошибся. Ты ещё больший идиот, чем я мог себе предположить. Сядь. И расскажи, что ты собираешься сделать. Залезть в эти вонючие норы, пройтись прогулочным шагом и вывести занозу под ручку из города? Я ещё расскажу в красках, какой тупой и бессмысленный у тебя план, но дальше-то что?